Процедура производилась следующим образом. Отловленная где-то в квартире я сажалась на пол. Голову мою бабушка цепко зажимала коленями, одной рукой мастерски фиксировала мне нижнюю челюсть, а другой орудовала у меня в организме. Целью манипуляций было равномерно намазать меня изнутри этой самой мазью Вишневского посредством куска ваты, намотанного на длинную деревянную палку типа щепку. Потому что ватных палочек, как они есть сейчас, в Советском Союзе не придумали. И вот эта длинная щепка, с которой постоянно разматывается вата и мерзко налипает где-то в горле, она же, зараза, царапает всё вот это ангинное безобразие. Плюс отдельным бонусом с неё течёт мазь Вишневского, которая мало того, что медленно и склизко затекает не в то горло, так ещё и воняет совершеннейшим дерьмом. Про лечебный эффект такого народного развлечения ничего не могу сказать, но в сухом остатке точно оставалась в хламьё расцарапанная слизистая и стойкое ощущение, что вся голова изнутри провоняла дерьмом.

Детский организм оказался исключительно живуч и стрессоустойчив, и в конце концов (возможно, больше вопреки, чем благодаря усиленному лечению) был признан годным к выписке. Выписываться было положено в районной детской поликлинике у местного лора - маленького роста круглой тётеньки в белом халате и с инопланетянским зеркальцем на лбу. К лору на полкоридора сидело народу разной степени простуженности, поэтому к тому светлому моменту, когда подошла наша очередь, я уже была никакая.

Тётенька-лор оказалась ещё одним человеком, просто-таки жаждущим влезть ко мне в организм. Но, в отличие от моей бабушки, она не умела так качественно фиксировать пациентов. Возможно, ей просто не пришло это в голову - пятилетний ребёнок с виду мал и безобиден. Однако организм, измученный мазью Вишневского, решил-таки коварно отомстить: как только врач залезла с деревянным шпателем мне в горло, чтобы убедиться в его не-ангинности, организм устроил мне дыхательный спазм, от которого челюсти свело моментально и намертво. Разжать я их не могла бы при всём желании, поэтому просто висела у лора на руке, по-бульдожьи вцепившись ей в палец.

Что там было дальше - я честно не помню. Даже не помню, выписали меня в итоге или нет. Но то, что деревянный этот врачебный шпатель я перекусила с хрустом - это точно. Думаю, что мрачная, перемазанная чужой кровищей пятилетняя девочка, экстренно выволакиваемая шокированной бабушкой из поликлиники, не могла не произвести впечатления на окружающих.

Это я, собственно, к тому, что профессиональный риск - он таки есть, даже когда его совсем не ждёшь. И ещё к тому, что, если вы решили влезть в чужой организм, то делайте это хотя бы аккуратно.